» » Пишущая братия: сквозь тернии к звёздам

Пишущая братия: сквозь тернии к звёздам17 ноя 2011 Просмотров: 1801

Рассказ о том, как журналистов готовили к орбитальному полёту Было это в апреле 1989 года. На дворе перестроечное время с его какой-то усталостью от нахлынувших свобод и растерянностью перед пустыми прилавками в магазинах, обилием «челночников» на рынках и захлёстывающих через край криминальных разборок на территории всей страны. Я тогда работал в многотиражной заводской и районной газете города Перми «Мотовилихинский рабочий» корреспондентом. Весна на улице - скоро день рождения. Дома вроде бы всё хорошо, подрастает сын. Скоро сессия в университете. Но вот помню хорошо, что было какое-то желание… На столе лежал свежий номер центральной газеты «Правда». В одной из колонок прочитал: «Космический конкурс СЖ СССР». Оказывается, газета «Правда» уведомляет всю пишущую братию страны о том, что по инициативе маститого журналиста Ярослава Голованова Союз Журналистов СССР при поддержке таких изданий, как газеты «Труд», «Известия», «Комсомольская правда» и, собственно, «Правда» - объявляется конкурс на лучшее сочинение на тему: «Почему я хочу полететь в космос?» По итогам этого творческого состязания будут отобраны лучшие «перья» для участия в отборе на полёт… в космос. Среди мыслей, мелькнувших в голове, одна была уточняющей - первое апреля уже прошло. Однако изо дня в день «Известия» уже под рубрикой «Почему я хочу полететь в космос?» или какой-то другой, следящей за конкурсом, стала публиковать новостной ход событий. Раз-два в месяц и газета «Правда» информировала о конкурсе. Казалось бы, с чего весь этот «сыр-бор»? Какой журналист в космосе? Тем более, первый? Уже давно по телевидению вели научно-популярную программу «Человек. Земля. Вселенная» Елисеев и Севастьянов. Последний являлся членом Союза Журналистов СССР. Оказывается, возмутителем спокойствия стал всё тот же Ярослав Голованов. Он, как специальный корреспондент «Комсомольской правды», ряда других изданий и в качестве писателя имел доступ ко всей информации, касающейся космической тематики - техника, подготовка к полётам, пути освоения Вселенной и т.д. Так вот ему стало известно, что в Центре подготовки космонавтов уже месяца два-три готовят для полёта в космос японских журналистов. А прежде чем они попали в СССР, в Японии прошёл нешуточный отбор среди всех, кто работал в СМИ. Так вот, Ярослав Голованов возмутился: «Почему - японский, а не советский?» И вышел с этим вопросом на государственный уровень. Об этом узнал уже и руководитель СССР Михаил Горбачёв. Вот и был дан карт-бланш журналистам страны. Причём, всем, а не только членам Союза журналистов. И задание было дано таким - писать сочинение: «Почему я хочу полететь в космос?» Я написал страниц семь. Получилось что-то вроде отдалённо напоминающее «Возьмите меня, не пожалеете!» Из тех линий соприкосновения с космосом провёл некоторые параллели - родился в апреле (правда, через год после полёта Гагарина), жил на улице имени космонавта Леонова, затем Беляева (это их экипаж в марте 1965 года приземлился в тайге в Добрянском районе Пермской области), а на работу ездил по Шоссе Космонавтов (самая продолжительная автотрасса в Перми). Приписал ещё, что хочется посмотреть из иллюминатора и в глубины космоса, и на Землю. Как потом выяснилось, многие претенденты тоже особо не отличились в своих сочинениях, но удачно прошли первый «творческий» этап отбора. В общем, отправив сочинение на адрес космической комиссии, в редакцию газеты «Известия», я как-то в суете будней, в том числе профессиональных изменений - перешёл работать в областную газету для осуждённых, стал забывать о конкурсе, предположив, что просто не прошёл. Однако в августе того же года на домашний адрес, на моё имя пришла телеграмма - вызов на технический космодром в Архангельской области - Плесецк. Следовало только сообщить о приезде или о невозможности приехать. Ситуация была не из лёгких. Пришлось тогда сообщить, что по семейным обстоятельствам прибыть не смогу. Тогда мысленно на своей короткой космической эпопее я поставил крест… Нежданно-негаданно, но в конце ноября пришло приглашение - к 9 декабря 1989 года прибыть на… медико-лабораторное обследование в Центр подготовки космонавтов в Москве. Начальство, прочитав текст телеграммы, сначала сочло меня, недавно работающего, за шутника. Здесь-то «со скрипом» прошёл медкомиссию, на чём сказался, видимо вредный «горячий стаж» гальваника на заводах в Салавате и в Перми. Но всё же вызов-то был из Москвы! «Шутить» с первопрестольной, даже в перестроечное время, было бы неосмотрительно. Таким образом, руководство решило отправить меня в командировку, «пригрозив» только, чтобы обратно возвращался уже из космоса. Тем временем выяснилось, что прошёл уже первый «отсев» из 137 участников, и на обследование были допущены 35 человек. Все собравшиеся в Москве: кто через Центральный Дом Журналиста, кто через редакции уже указанных газет, чувствуя себя избранными для особой миссии, представляли, что приедем именно в Звёздный городок. Оказалось, что «места заняты»: в «Звёздном» хозяйничали японские журналисты. Их, свыше 300 человек, испытывали, как спартанцев, пока не оставили двоих: опытного журналиста и телеоператора Тоёхиро Акияму (получившего у нас прозвище «Окаянный») и молодую дублёршу Риоко Кикути. Однако перед самым нашим уже обследованием состоялась короткая, но содержательная встреча в расширенном составе организаторов и участников с самим Михаилом Сергеевичем Горбачёвым. Он успокоил присутствующих. Сказал, что в космос полетит наш человек. А кому не повезёт сейчас - полетят позже, на более вместительном корабле «Буране». За слова свои и обещание на рельсы, правда, лечь не собирался, но ему, провозвестнику перестройки в Советском Союзе, поверили. У японцев, кстати, был спонсор - какой-то итальянский бизнесмен. У него было желание - на ракете имя своей фирмы написать. То есть мы-то со своим конкурсом уже тогда стояли у истоков коммерциализации космоса. Между прочим, обзавестись спонсором был шанс и у меня. Да, видимо, отсутствие деловой хватки помешало в то время. А спонсорство предлагало небольшое пермское обувное предприятие. Исследовательский центр для съехавшихся журналистов нашёлся. Всех разместили в гостинице ВНИИ ПП (Всесоюзный научно-исследовательский институт полупроводников) в Солнечногорском районе, у трассы Москва-Ленинград, близ научного городка Зеленограда. Моим соседом по номеру оказался человек весьма и весьма известный - Виктор Шурлыгин, ленинградский журналист (газета «Смена») и писатель. Из-под его пера уже вышли три книги. Одна из них «Путь в бесконечность» оказалась у меня среди книг личной библиотеки. Почему-то, читая её перед поездкой, всё же не взял с собой. А автор - вот он. Четверть века назад, в феврале 1986 года с его лёгкого пера отечественная космическая станция «Мир» обрела своё известное имя. Прогуливаясь с В. Шурлыгиным, мы вели неспешные беседы. Первое время он относился ко мне весьма подозрительно, думая, что я какой-то «засланный казачок». Конкурента он во мне не видел, но вот соглядатая со стороны Ярослава Голованова - вполне. Впрочем, его подозрения я легко развеял. «Пойми, старик, - сказал мне тёзка-коллега, - допустим, полетели… Ты, я, кто-то ещё… А кроме полёта, вернувшись на Землю, нужно сделать один маленький пустячок… Написать книгу. И не просто о полёте, а о космонавтике в стране вообще». Приходим с ним в номер. А там кого-то ещё подселили - слышно, кто-то в душе моется. Заглядывать не стали. А через некоторое время из ванной в халате и тюрбане из полотенца «выплывает» дама. Таким «сюрпризом» оказалась журналистка из Черновцов (Украина) - Людмила Черняк (вторая женщина среди конкурсантов, первой была Светлана Омельченко из Москвы). Столичных участников сюда не селили. А с чем связано подселение женщины в наш номер, легко объяснила комендант: «Так ведь это тоже журналист!» Впрочем, отдельная комната в этой четырёхкомнатной квартире нашлась. Так вот и жили вчетвером (вскоре из Киева прибыл ещё один участник - Алексей Трубицын). А впереди - обследование в медико-биологическом центре в Москве. Сначала надо было сдать анализы. Каждого претендента на полёт в космос в институте медико-биологических исследований сопровождала отдельная медсестра. Когда у Ярослава Голованова обнаружили язву и заболевание почек, я в свой успех уже не верил. Но подумал, что хоть исследуюсь по полной программе - и то уже большое дело. В Перми я всё же готовился серьёзно: нанёс визит к стоматологу, ходил на иглоукалывание, чтобы «не тянуло» курить. А ещё сеансы Кашпировского просмотрел и прослушал внимательно. В том смысле, что Бог его знает… Как бы то ни было, но на удивление и моё изумление, здоровье моё оказалось в полном порядке. Больше всего боялся тестирования на пресловутом кресле Кука. Однако же «откуковал» в этой закрытой камере с датчиками на руках, ногах, груди и голове. А ведь скольких там «выворачивало наизнанку»! Впрочем, женщинам Людмиле Черняк и Светлане Омельченко там даже понравилось. Среди претендентов был и Павел Мухортов, который ещё до конкурса «сдвинулся» на НЛО. И в известной паранормальными явлениями местности у села Молёбка (Пермский край, Большесосновский район) он всё исследовал, и свою газету об аномальных явлениях издавал. Так вот стоит он и что-то бормочет непонятное. На вопрос: «Ты чего какую-то ерунду несёшь?» он отвечает: «Это я с инопланетянами разговариваю. Я инопланетный язык освоил». После этого в компанию к себе его предпочитали не брать. Он же твердил всем одно и то же - что он представитель Земли и первым будет говорить с инопланетянами… Меж тем, узнав о состоянии своего здоровья (оно у меня оказалось в норме), воспрял духом. Подвёл только рост: оказался на три сантиметра выше максимально допустимого. Американцы делают кресла под астронавтов, а у нас подбирают космонавтов под кресло. Шесть человек оказались теми счастливцами, из числа которых должен быть выбран первый журналист-космонавт. В их числе Светлана Омельченко, Павел Мухортов, Юрий Крикун, Валерий Шаров, Валерий Бабердин, Александр Андрюшков… Я и Алексей Трубицын были в запасе. …А улетел в космос японец Тоёхиро Акияма. Полёт прошёл 2-10 декабря 1990 года в составе с экипажем Мусой Манаровым и Виктором Афанасьевым. Получил японец правительственные награды - и ни слуху, ни духу, ни одной книги. Что потом? Первое время, находясь в ожидании полёта на «Буране», давал интервью в газетах Перми и Башкортостана, выступал на радио и в телеэфире. Но… проект «Буран» в 90-е закрыли, станцию «Мир» в 2001-м утопили. Немного погодя умер Ярослав Голованов, инициатор идеи. Все те, кто участвовал во всесоюзном конкурсе, поняли, что это была очередная «показуха». Посрывали людей с работы, пошумели на весь мир - и всё. Остались, правда, в памяти яркие воспоминания. Хотя разве плохо почувствовать себя причастным к освоению космоса? Есть в этом что-то завораживающее, романтическое и даже притягивающее. Последние переживания по поводу этого конкурса были связаны ещё с одними участниками. В конце ХХ - начале XXI века кинематографисты России готовились к широкомасштабным съёмкам художественного фильма о космонавтах, работающих на МКС. Среди актёров готовились в медико-биологическом институте Ольга Кабо и Владимир Стеклов. Последний всё же был утверждён на роль и прошёл подготовку. Вот так завершилась история с журналистским конкурсом. Наверное, так оно и должно было случиться. Я знаю очень многих людей, которые искренне меня поддерживали и хотели, чтобы этот полёт произошёл. На Земле много высот, одну из которых многим не удаётся покорить - всегда оставаться человеком. Полезным и интересным, нужным и незабываемым. Виктор Терехов. Конкурсное сочинение можно прочитать на литературной страничке сайта газеты «Путь Октября», или перейдя по ссылке https://astronaut.ru/bookcase/books/neizkosm/text/22.htm
 
Ещё в 1965 году Сергей Павлович Королёв высказал идею отправить в космос журналиста. Вообще по поводу отправки в космос людей у гениального конструктора была целая программа. В невесомости побывала первая женщина. Намечалось отправить на орбиту и семью - мужа с женой. Потом уже представителей других народов мира. И даже людей, совсем неподготовленных… Впрочем, это сейчас уже туристы летают. То есть, нет предела совершенства при освоении космоса человеком. Сам по себе полёт уже не событие. В том же проекте Сергея Королёва космонавтом №1 среди журналистов значился молодой и перспективный Ярослав Голованов…

Виктор ТЕРЕХОВ.

Версия для печати